>> ПОСЛЕДНИЕ ПОСТУПЛЕНИЯ.

180°                                                                                                           В воспоминаниях человек почти всегда                                                              лучше,  чем он был на самом деле. Когда-то мы могли бродить по городу всю ночь. Могли пить и говорить трезво, не путаясь в формулировках. В то время ещё можно было уловить последние чуть тёплые брызги солнца на закате. Электрический синий цвет зимнего фонаря мог вливаться ко мне через окно на пол, поливая цветы на подоконнике. Молоко утром казалось растворённым в воде порошком жемчуга. Ветер при первой же возможности начинал играть нашими волосами. Когда – то мои слова, переливаясь, врастали в друг-друга состовляя монолитное. Смешивая слова можно было получить краску и рисовать. Всё было так определённо: дерьмо было дерьмом. Неужели можно было так измениться за два года и постареть к семнадцати? Затух. Смотреть на стекающий между домов закат – красиво, всё портится когда начинаешь думать, что он не принадлежит тебе и не кидает свои последние проблески тебе под ноги. Дома, стоящие по бокам от солнца , сделаны из железа, бетона и живой массы движущихся тел. Ленивые сонные мысли поднимаются, отталкнувшись от груди они взлетят, оставив вглазах зачарованный блеск. Охватив сильным взмахом несколько домов…. Уже стемнело, он не успел дорисовать картину в голове. Он всё ещё стоял на мосту у пересечения Гремана и Петергофского шоссе. Ему повезёт, если успеет на маршрутку. Повезло. Ветер остужал, раскалённое воображение, вымывая из глаз блеск. Зря, что был ветер. Выйдя из маршрутки Андрей сразу закурил. Судя по всему, мать уже спала. Ничто не мешало второй сигарете. Яркая настольная лампа резала глаза, но так не было замеино липкости глаз. Хотелось писать. Раздражая воображение, как больной зуб, Андрей опять начал мечтать. Уго уносило, как тот лифт из дома в той книге о коте Фердинанде. Ему легче было думать о чем -то, что существует только в его воображении. Воображение не могло воспроизвести трудных мелочей реальной жизни.ь Всё ещё хотелось писать. Как-то он уже не заметил, что диван был разобран, тихонько играло любимое радио, и какая - то похожая на цвет грифеля карандаша плавало в ванной. Заставив лист носить на себе ещё пять неудобных строчек, он заснул. Усёк, и рванул       Силён тот боец, который от своего бессилия становится неистовым Бежал я от сторя, ровно стоящих людей.Бежал, не дожидаясь концовки своего поражения. Почти не сопротивлялся, не помнил чему меня учили. Ну да... меня учили бежать. Бежал так, что ногами не мог почувствовать, когда я дулаю движение вперёд а когда назад. (сначала направо) Не знал, что с телом, не успел посмотреть, хорошо, что не думал об этом. (налево) Летел па лабиринтам дворов, как птица в коньёне, боясь задеть стены. Вращался в арках, как пуля в дуле. (чуть левее) Срывал горло холодным воздухом. На ходу менял свой цвет с сиренево-жалостливого на глубокий темно-синий...(опять налево) И так, огибая траекторию овала, под конец особенно сильно набрал скорость... И уже нёсся за вашими ровными спинами.